Солдат… не спрашивай! (СИ) - Иванов Петр Иванович (читать книги без регистрации полные txt) 📗
Глава 4. Тяжелая жизнь русского Барина
Москва златоглавая и обильная встретила Виктора Степановича Голикова на редкость приветливо и ласково, ничего удивительного, человека с большими деньгами в кармане вероятно и в Аду хорошо примут и сам Сатана за швейцара услужливо дверь чистилища распахнет. Здесь уже необходимости маскироваться и прибедняться нет, не провинция – столица, пусть и вторая! И наш скромный серенький курляндец моментально расцвел, преобразился в солидного и важного богатого господина, зажил на широкую ногу. Первым делом он прикупил небольшой но вполне престижный "дворянский" особнячок со всеми приличествующими службами, к великому сожалению весьма далеко от центра города. Тут в столице прямо беда, целые городские улицы заняты усадьбами старинной, нередко уже давно забытой современниками знати, такими древними фамилиями, как Кропоткины, Трубецкие и Пушкины, например. Местные дремучие зубры своих родовых гнезд не желают пришельцу уступать ни за какие деньги. Чтоб сковырнуть московских "бояр" их с насиженных веками местечек нужна или опричнина, как при Грозном, или революция. Непонятно чего эти реликты пыжатся, так от князей Кропоткиных его взашей выставили, при этом чуть не избили подонки эдакие, не захотели продать место, усадьбу пожалованную чуть ли не при самом Рюрике. Пора бы им смириться, ведь страной уже второе столетие правят "надменные потомки известной подлостью прославленных отцов, пятою рабскою поправшие обломки игрою счастия обиженных родов", а эти московские динозавры все еще на что-то надеются. Совершенно напрасно Юрский период, время гигантов давно закончилось и наверх из подземелий вышли подлые и умные крысы…
На короткое время он забыл о своей важной миссии в рамках Проекта, ученый-историк одолел в душе Степаныча расчетливого дельца, в которого он превратился в последнюю пятилетку горбачевско-ельцинских реформ… По-другому и быть не могло, воздух старой столицы просто опьянял, сводил с ума пришельца из будущего. Для профессионала это неслыханная, невероятная возможность заглянуть в известную только по документам удаленную от нас почти на два столетия эпоху. Он то шатался, словно пьяный часам по Красной Площади, разглядывая башни и стены московского Кремля, то поднимался на древние валы исчезнувшего в ХХ веке Китай-города, то вдыхал удивительную атмосферу торговых бесчисленных рядов, попутно разглядывая толпу причудливо одетых горожан. Тут все смешалось от важных барынь в шелках и бархате до оборванных вшивых нищих на папертях живописных церквей. Колокольный малиновый звон кажется не прекращался здесь ни на минуту, точно в столице жизнь была сплошным непрерывным торжеством. Но скоро "темная сторона силы" в его постоянно мятущейся душе взяла полный реванш и все благие намерения угасли навсегда…
Но не каждый день праздник, приходиться заниматься и обыденными делами. Первым делом он расширил штат своей домашней прислуги, у московских богатых дворян есть неформальная, неписанная норма – не менее пятидесяти дворовых на одного барина, иначе это же не барин, а не пойми кто. С таким не раскланиваются, не пожимают руки и даже не допускают обычно к себе в дом. Особо богатые и знатные дворяне, навроде князей Шереметьевых содержали до 600 слуг. Иностранцы только удивлялись, зачем столько бездельников если один вольнонаемный вполне мог бы заменить 3-х, а то и 30 подневольных человек? Нельзя иначе – сие называется мудреным польским словом "гонор"!
Покупал крепостных Степаныч обычно по объявлениям в газете "Московские Ведомости" и по знакомству, здесь они даже дешевле обходятся, чем в провинциальном городе, вот смотрим например: "Продается умелая кухарка с дочерью 14 годов." Чего бы не взять, коли цена невелика, а девка на личико пригожа? Полсотни просят за девчонку и столько же за ее мамашу, цена бросовая. Для столицы вполне прилично, это только в самой глухой деревне девицу или бабу можно взять за пятерку серебром. Тем более, что деревенской Марфушке-потаскушке давно пора найти достойную замену, упорно не хочет дрянь такая, столь любимыми барином, анальными развлечениями заниматься. Скулит дурочка каждый раз как собачонка, стоит только приступить, нет так дальше определенно жить нельзя!
Или вот еще "Московские ведомости" за среду: "Продаются за излишеством дворовые люди: сапожник 22 лет, жена ж его прачка. Цена оному 500 рублей. Другой рещик 20 лет с женою, а жена его хорошая прачка, также и белье шьет хорошо. И цена оному 400 рублей. Видеть их могут на Остоженке, под N 309. Продаются три девущки видные 13-ти и 15-ти лет всякому рукоделию знающие, кошельки с вензелями вяжут. Видеть и о цене узнать Арбатской части квартираа N1117. Продаются шесть серых молодых лошадей легких пород, хорошо выезжанных в хомутах, которым последняя цена 1200 рублей. Видеть их можно на Малой Никитской в приходе Старого Вознесения."
С начала века и вплоть до вторжения Наполеона в Россию средняя по стране цена крепостного приближалась к 200 рублям серебром. В последующие годы, видимо в связи с общим финансово-экономическим кризисом по итогам долгих и тяжелых для России наполеоновских войн, цены на людей упали до 100 рублей. На этом уровне они держались до сороковых годов XIX века, когда снова начали расти. Ремесленник с его бабой начинающему рабовладельцу пока без надобности, а вот девки очень даже пригодятся, равно и кошельки.
Туда-сюда и в итоге у "барина Карлыча" вскоре появилось сразу четыре новых девки-наложницы. Особенно по душе пришлась молоденькая полуцыганка Варька, прямо огонь девка, заводит его не по детски в любое время дня и ночи. Обзавелся наш историк и штатным экзекутором, без него в таком большом хозяйстве нельзя, не самому же ему лично эту многочисленную орду "живых орудий труда" наказывать? Для этой роли прекрасно подошел кучер Степан, купленный вместе с экипажем и четверкой лошадей с аукциона при распродаже имущества разорившегося известного московского богача, купца первой гильдии. Теперь чуть что – пожалте милые мои к Степке на конюшню, а он уж спуску никому не даст. Ну а если возникнет нужда выпороть за очередную провинность самого кучера, то тут на помощь придет полиция, стражи порядка за отдельную плату всегда готовы кого-нибудь посечь, хоть самого черта лысого. Осталось еще камердинера посолиднее найти и мальчишек-казачков посмазливее на запятки кареты, и еще, и еще много еще надо… список длинный, оказывается у именитых господ даже трубку курительную отдельный человек должен подавать хозяину. И пороть, пороть всю эту сволочь, как у классика по субботам, чтобы чувствовали хозяйскую руку.
Там в далеком двадцатом веке, среди прочих коммерческих прожектов ребята предлагали презервативы сюда в 1800-е поставлять, дескать стабильный спрос со стороны местных аборигенов будет гарантирован. Вот идиоты, здесь в России начала 19-го просто сексуальный рай, зачем средства предохранения, если тут все девки "одноразовые"? Купил такую, или взял из своей деревни, побаловался в полное удовольствие и обратно к родителям отправил дуру, или пожалуй можно даже перепродать с определенной выгодой, что зря он "науке любви", что ли их обучает? Неограниченная власть над людьми просто постепенно творила свое черное дело, и вчерашний тихий кабинетный ученый потихоньку и незаметно превращался в настоящего крепостника, того самого "русского барина" легендарного Оболт-Оболдуева, которым так восхищаются в наше время некоторые отдаленные потомки барских холуев. У бар, как известно, своя специфическая мораль и свои критерии нравственности, так надоевшую Марфу, Степаныч просто смеха ради выдал замуж за своего самого первого прислужника Петьку-Петрушку-Петушка. Тот долго бедный ныл и пытался разжалобить хозяина: барин я де молодой еще, дайте погулять маленько, куда мне жениться?
– Ваша милость! Пожалейте сироту! Хоть годок еще пожить на воле!
